ТАЯ - Театр Анны Яблонской
Читаем первую книжку 14-летней Ани
"Все звезды"
ОТ РЕДАКТОРА
Когда в нашей первой, сожженной ХАТЕ было рассказано о том, что первая книжка Ани Яблонской вышла, когда ей было 14 лет, появились комментарии и стали приходить письма с просьбой: «Покажите эту книжку!»
Открыли уцелевший экземпляр, стали бережно переводить в «цифру» страницу за страницей из памятного издания РИО кинокомпании «ЮГ» – тиражом в целую тысячу экз. Было это в Одессе весной 1996 года...
Конечно, осталось в памяти, что потом сама Аня, становясь автором новых поэтических сборников, новых публикаций своих стихов и рассказов, своих эссе в «толстом» журнале, наконец, создателем удивительных пьес, которые стали побеждать в драматургических конкурсах и в театральных залах, - Аня относилась к своей первой книжке «не очень». Она как бы стеснялась своих детских и юных стихов (ведь ее первая книжка вышла тогда, когда Аня училась в 9-м классе, хотя стихи начала писать еще в первоклашках).
Наверное, все это нормально и правильно. Как правильно и то, что уже в детстве многое бывает видно.
Показываем стихи так, как они были напечатаны во всех трех главах этой книжки. Единственное исключение – для Аниного «Бесстрашного ветра», который в третьей главе. Еще в публикации сгоревшей прежней ХАТЫ это стихотворение было показано сразу – в самом начале второй жизни поэта и драматурга Анны Яблонской. Там же прозвучало: как рано у 29-летней Ани она началась. Ее ведь убили на взлете!..
Нельзя не вспомнить, что после выхода в свет своей первой книжки и публикаций в одесских газетах, на радио и ТВ Аню пригласили принять участие в конкурсе "Мисс пресса". И там она стала одной из двух победительниц - рядом с профессиональной журналисткой. И для Ани приготовили особый - "бесстрашный" приз - прыжок с парашютом. И она совершила это. Остались фото - мгновения Аниного прыжка и минут после первого счастливого полета и приземления...
О БЕССТРАШНОМ ВЕТРЕ
Страх! Под его тяжестью сгибается орешник,
Он сердце рвет идущему на плаху.
Ему подвластны праведник и грешник.
Лишь ветер не подвластен страху.
Потоки воздуха несутся впереди,
Они не чувствуют бессилья, дрожи, гнета.
И нету страха в ветреной груди,
Есть только чувство вечного полета.
Я ветром сизокрылым быть хочу,
Мне хватит лишь невидимого взмаха.
Я в высь шальную с ветром полечу –
И буду не подвластна силе страха.
Но полечу лишь в снах своих, наверное,
Ведь падала однажды, как звезда.
А кто боится, тот не станет ветром,
И не взлетит на ветре никогда...
Глава 1
АНТИЧНОЕ ЗОЛОТО
Какой веселый след в лесах, в песках!
То вверх взмывая, то спускаясь вниз,
С лозою виноградною в руках
Бродил богач с Олима – Дионис.
Свою религию он разносил по миру,
Пока его еще держали ноги.
За ним тащились нимфы и сатиры –
Хмельные, беззаботные, как боги.
Где же привал, как грешная обитель?
Друг Диониса с давних детских дней
Силен – его наставник и учитель –
Отстал и заблудился средь полей...
Из кубка старика лилась речушкой пена,
Он брел по Лидии – божок хмельных проказ,
Но вот лидийцы взяли под руки Силена
И привели к царю по имени Мидас.
Не мог Мидасу гость такой и сниться!
Он нежно уложил гуляку прикорнуть.
Дал отоспаться старому и протрезвиться.
Потом избрали верный путь.
Их славный Дионис узнал издалека,
Возрадовался, слезы брызнули из глаз!
Хлебнул на радостях и обнял старика.
Спросил: «Чем наградить тебя, Мидас?»
Мидас от кубка робко отказался
И просит: «Пусть ножи, секиры, молоты –
Ну все, к чему бы я ни прикасался,
Вмиг обращалось в солнечное золото!..»
И вот на землю свет волшебный льется,
И с радостью спешит домой Мидас.
Подымет камень ли, к деревцу прикоснется –
Все золотым становится тотчас!
Пришел в свой дом, возлег на золотое ложе,
Дотронулся руками до еды,
Дотронулся – и вдруг, о боже!..
В металл холодный обращаются плоды...
Уж слезы золотые звякают из глаз.
Постигла жадного страшнейшая из кар.
«О, Дионис! – взмолился царь Мидас,
- Как мне вернуть опасный дар?..»
Раздался смех: «Ты понял, что Природа
Дороже всех наград златых?!
Иди к реке, в чистейших водах
Ты, может быть, отмоешь их...»
Да, сжалилась античная Природа,
Когда Мидас приполз издалека.
И смыли золото стремительные воды –
С тех пор золотоносна та река...
ПОЛЕТ МАКАРА
Когда во времена античные
Коров пасли под звон кифар,
Жил в Греции мальчонка симпатичный,
И звали его вроде бы Макар...
Он был горазд на всякие проделки,
Недалеко бывало до беды,
Но, вечно попадая в переделки,
Просохшим выбирался из воды.
Но вот однажды выдумал игрушку –
Вощину свежую у тяти утащил,
И, разорвавши мамину подушку,
Божественные крыльца смастерил!
И, как сказали, прославляя нацию,
Он эти славненькие крылышки надел –
И, вопреки законам гравитации,
С пригорка прямо к Солнцу полетел!..
Но не учел он маленького риска,
Хотя за недоумка и не слыл.
К светилу подобрался слишком близко
И воск на крыльях белых растопил...
К преданьям и легендам отлетая,
Макарка наш обиженно сопел:
«Эх, так я и к обеду опоздаю!»
И точно – он к обеду не успел.
* * *
Глава 2
АНТИЛЬСКИЕ СТРАДАНИЯ
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЦВЕТКА
Жил в окруженьи нимф божок один,
И звали его, кажется, Кефис.
Но вот родился у речного бога сын,
И нарекли его Нарцисс.
Признаться, с детства был Нарцисс криклив.
Нанюхавшись с Олимпа ароматов,
Вообразил, что был, как бог, красив.
А просто симпатичный был, девчата.
Уж очень гордое изображал лицо:
С приветом или нечто в этом роде.
А был, по правде, он большим глупцом.
У всех бывает – не у всех проходит.
Бродить с копьем в руках в лесной чащобе –
Одна была Нарциссова утеха.
Здесь приглянулся он одной особе –
Немного странноватой нимфе Эхо.
Известно исстари – любовь, конечно, зла.
Не знала нимфа, кем Нарцисс был малость.
И полюбила ни за что козла,
За что навек несчастною осталась.
Про ту беду прослышал Купидон.
Достал он свой божественный колчан.
«Так полюби ж и ты!» - промолвил он.
И про себя добавил: «Вот болван!..»
Попав под купидоновский отстрел,
Нарцисс у вод глубоких повалился.
Там рожу свою глупую узрел –
И в это отражение влюбился!
И вот прикован взгляд его к воде.
Он мог бы отвести его не раз,
Но все глядел, глядел, глядел,
Не отрывая от воды влюбленных глаз...
Над ним уж целый куст завис,
Накрыв несчастного своей густою кроной.
Вот так и сгинул полубог Нарцисс –
Очередная жертва Купидона.
А там, где вился темный ручеек,
И травам жизнь давал целебный ил,
К весне зажегся желтый огонек,
Который мне мальчишка подарил...
СОЛОМОНОВО РЕШЕНИЕ
По царству Соломона ходит злая сказка,
Шумит его заносчивая свита
О том, что будто у царицы Савской
Не человечьи ноги, а копыта...
И Соломону в полночь не уснуть,
И ходит он, и мается, и злится.
Нельзя, а страсть как хочется взглянуть
На ножки этой царственной девицы.
Не спится Соломону, не лежится.
И вот решился мудрый наконец
С подарками послать гонцов к царице
И сделать приглашенье во дворец.
Пока царица маялась с послами,
Он приказал накрыть роскошный стол.
И там же, в зале, зеркалами
Устлать великолепный пол.
Царица прибыла, как ранняя весна –
Свежа, румяна, ни о чем не тужит.
Вот беззаботно входит в зал она...
И замерла у края странной лужи!..
Тут и царице впору удивиться:
Не видела она такое диво прежде.
Боясь в воде прохладной простудиться,
Приподняла пурпурные одежды...
И в этот миг застыла свита,
Окаменев у Савской на дорожке.
И Соломон увидел не копыта,
А прелесть – обольстительные ножки.
«Эх, вы, - промолвил Соломон, - антисемиты!»
И бросил на придворных гневный взгляд.
А сам подумал: «Ничего себе копыта!»
С тех пор его дела пошли на лад.
Есть остров, есть берег, где синий прибой
колышет шальная разлука.
Там радость, там счастье, там сладкий покой -
и там океанская скука...
Там пальмы кокосов и бриза полны,
играя лениво, без дела.
И ты подставляешь объятьям волны
свое шоколадное тело.
Милы и воспитанны там обезьяны,
и блюза роскошные звуки...
Там зреют сладчайшие в мире бананы, -
но все прямо стонут от скуки...
У нас – веселее, задорнее жизнь:
бандиты, убийства, вампиры,
Грозят нам войной маразм и фашизм,
маньяки и рэкетиры.
Но хочется мне иногда на часок
покинуть родимые муки...
Прилечь на горячий антильский песок -
и сдохнуть блаженно от скуки.
ВСЕ ЗВЕЗДЫ
Зачем мне слащавость бананов,
Кокосов и манго из рая?
Я знаю в лицо мальчугана
Из бронзы и пены Гаваев...
На что мне кипящий источник
И Арктики снежный приют?
Я вижу полярные ночи,
Они мне заснуть не дают...
К чему мне отелей истома,
«Пять звезд» и мелькание стран?
Все звезды – над крышею дома,
И «ящика» старый экран...
НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ КОТА В САПОГАХ
(Не по Шарлю Перро)
Однажды в нашем веке всем известный Кот,
Который в сказке Шарля так прославился,
Надел сапожки, шляпу и без нот
С веселой песней путешествовать отправился.
Теперь недолог даже сказочный поход.
Минуя горы, реки и долины,
Добрался до страны чудесной Кот –
Попал в красивую державу Украину.
Он прикорнул в харчевенке... и вот
Стащили шляпу, чоботы и «мани»!
Остался без сапог почтенный Кот,
Но золотой еще лежал во внутреннем кармане...
Обобрала Кота страна чудес,
Но и босой не стал он унывать.
Вдруг вывеску прочел: «Элайс-инвест»,
«Дай золотой – взамен получишь пять!»
Герой Перро поставил золото на кон,
Как бабочка, он полетел на свет.
А через месяц что увидел он?
Ни вывески, ни траста, ни монет...
Да, странно жить в условиях чудесных, -
Подумал Кот, встряхнувшись наконец,
И, по совету всех котов окрестных,
Поплелся к Карабасу во дворец.
Могуч хозяин был характером, но лих,
И он сказал Коту с крутою миной:
«Я накажу обидчиков твоих,
Но с золотого ты получишь половину!»
Наелся лиха Кот в приколе и обмане,
Но в люди все же выбиться сумел.
Пол-золотого разменял у «книжной» тети Мани –
И стал миллионером не у дел.
Потом «раскручиваться» стал, но неумело,
Чуть не остался без усов и без ушей.
Но вот открыл он собственное дело
По импорту из Франции мышей.
Об этом сразу же прослышали в верхах –
И начались звонки, проверки, взятки.
Уж оказался Кот в налогах, как в шелках.
Пропали даже мыши в этой схватке...
И все же прежней чести Кот придерживался строго,
И в грязные проделки сам не лез.
Да, наш герой хоть раздобрел немного,
Но погрустнел и чуточку облез.
Хоть запаршивел, все же он и ныне
Живет в стране чудесной Украине.
Хотя причина, в сущности, проста –
Украли паспорт иностранный у Кота.
А без свободы даже Кот,
как без хвоста...
ЕСЛИ ВАРИТ КОТЕЛОК
На нашем свете жил хороший паренек,
Ну, не было в селе парнишки краше!
И был в его хозяйстве чудо-котелок,
Всегда готовый наварить хорошей каши.
Вещь славная и, что ни говори,
Посуда производства нашего.
Скажи ей только: «Раз, два, три – вари!»
И сколько хочешь свежей каши!
Но рядом с парнем жил мужик покруче.
Он не уменьем поухватистее был.
И с зависти, разнюхав все получше,
Горшок соседа выкрасть порешил.
Что приказать горшку завистник знал.
Задумав жить богаче, слаще, краше,
В посудину пароль сказал,
Чтоб торговать ворованною кашей.
И это дело вроде бы пошло,
А описать – не хватит и поэмы.
Уж кашею наелось все село,
Но тут у вора начались проблемы...
Уж капиталец он на каше наварил –
Хватило бы в довольстве жить и жить,
Но котелок варил, варил, варил –
И черт-те как его остановить?
Уже делец вопит, хрипит, волнуется,
Но варит котелок чертям на зло!
И каша в доме, на пороге и на улице –
И скоро кашею затопит все село!..
Без братьев Гримм кончаем сказку нашу:
Вернулся из лесу спаситель-паренек.
А ловкача заставили давиться всею кашей,
Что наварил соседский котелок.
И вор теперь отнюдь не ловит кайф,
Он стал тучнее глупого быка.
И сколько ни глотает «гербалайф»,
Но результаты лишь побочные пока...
Теперь же, земляки, запомните навек:
Чтоб не позорить собственную нацию,
Свой котелок имеет каждый человек
И сказочную информацию...
КОВБОЙСКАЯ БАЛЛАДА
Жил-был король. Была земля
С коровой у дворца.
И родились у короля
Два сына-близнеца.
Шло время, над людьми смеясь,
Король уже чуть жил.
Но подрастали сыновья –
Два брата – Джордж и Билл.
И вот король, сходя в могилу,
Пробормотал два слова:
«Оставить королевство Биллу,
А Джорджу дать корову...»
Последний лишь вздохнул: «Ну что ж,
Мне горевать не надо».
И взялся за работу Джордж –
Развел большое стадо!
Работал парень сколько мог,
Хоть было нелегко.
Он славный продавал творог,
И сыр, и молоко.
Наследник же наелся мук:
Гордыня подвела.
Валилась власть из слабых рук,
Никак не шли дела.
И вот, запомните, ребята
Стал злиться этот Билл.
И отобрать достаток брата
На троне порешил.
Изрек, не изменив лица,
Что Джордж – ему не брат.
Мол, незаконный сын отца,
Не принц он, а бастард.
И наш ковбой обязан в срок
Отдать надой без слов,
И сыр, и масло, и творог,
И всех своих коров.
«Что делать, - Джордж вздохнул, - бери.
Стада отдам я ныне,
А сам пойду в ту часть земли,
Что ты зовешь пустыней».
«Иди-иди. Да будет так!» -
Взмахнул печаткой Билл,
А сам хихикнул: «Вот простак,
Тупой ковбой, дебил!..»
Контракт подписан. Навсегда
В законе он отныне.
И при дворе теперь стада,
А Джордж – в своей пустыне.
Теперь продолжим мы всерьез:
Где власть – опять никак.
Кругом мычание, навоз,
Но нету молока.
Коров как-будто подменили:
Ни шерсти, ни породы.
Вновь прогорел красавец Билли –
Король пустой колоды.
А что же Джордж? Седы виски,
Ни яблок, ни бананов,
Но там, где были лишь пески,
Забила нефть фонтаном!
Теперь же вдумайтесь, ребята.
Валяйте даже в прозе:
За что зовется Джордж магнатом,
А Билл сидит в навозе?
Глава 3 ИМЯ
Анна – хорошее имя для королевы.
И для фрейлины тоже. Ни дать, ни взять.
Слева направо или справа налево
Ты мое имя будешь читать.
Анна – хорошее имя и для принцессы –
Прекрасной, гордой и молодой.
Анна – годится и для поэтессы,
Но уж, поверьте, не для святой.
МОЯ ЛАМПА
Меркнет свет в моем оконце,
В небесах светила нет.
Электрическое солнце
Зажигает желтый свет.
Электрическое лето
В тонкой нити за стеклом.
Призраки встают согретые
Этим умственным теплом.
Ночи книжные, бессонные
В вечность открывают дверцу.
Электрическое солнце,
Как искусственное сердце...
ГОСТИ
Когда уходят гости, бывает беспорядок
И чуждый запах резких, дурманящих духов,
Гора посуды грязной, что ты клянешь украдкой,
И странные обрывки торжественных стихов.
Когда уходят гости, что втайне надоели,
Их место занимает пустых бутылок груда.
Вот гости бы вернулись, что брошено – доели,
И за собой, возможно, помыли бы посуду.
Но чуда не случится, ведь гости – это гости.
По высшей, значит, воле их Бог сюда занес.
Кому-то пригодятся куски, обрывки, кости –
Сегодня поживится дворовый старый пес.
Но вот прошла неделя в спокойствии семейном.
Мы что-то заскучали, таков удел детей.
Опять готовка, варка. И бурно, с нетерпеньем
На шесть часов в субботу мы снова ждем гостей!..
ДИАЛОГ С УЧИТЕЛЕМ ИЗ ПРОШЛОГО ВЕКА
В часы безмолвных рассуждений,
Когда мой дух покой искал.
Пришел знакомый скорбный гений,
Меня с насмешкой вопрошал:
Зачем тебе цветы и слезы,
Зачем тебе любовь и кровь?
Наивные стихи и проза,
И старые сюжеты вновь?
А рьяных критиков оравы?!
Ты выбор делать не спеши.
Поэта иллюзорна слава,
Богатство – призрак, явь – гроши.
Тебя не повезут с эскортом,
Теперь не до поэтов тут.
Займись торговлей или спортом,
Политикой... ну, в Голливуд!
Я отвечала, чтобы стать
Политиком в наш час мятежный,
То надо так и столько врать...
Нет, нет, я не хочу, конечно!
Торговцем быть – ну, не смогу,
Не мой се крест – обманы, цены.
И столько я не пробегу,
Как с допингом своим спортсмены.
А Голливуд? Сплошной бедлам.
Я не актриса и не клоун.
Пусть в публику палит Ван Дамм,
А соблазняет – Шерон Стоун.
Нет, лучше уж цветы и слезы,
И милые любовь и кровь,
И рифмы, и стихи, и проза,
И вечные сюжеты вновь.
Уж лучше быть рабом твоим,
И веком слога жить умело,
Чем заниматься не своим,
Ненужным, нелюбимым делом!
ТВОРЕЦ
Шекспир писал, а Муза пела.
Творец свое же создавал:
Людей лепил, поступки делал
И души грешных оживлял.
Под тяжестью земного груза
Никто из смертных не узнал:
Шекспира ль вдохновляла Муза,
Или ее он вдохновлял.
ШКОЛЬНОЕ ЗАДАНИЕ ПРО ЕСЕНИНА
Есенин – вечный голос лета.
Он о цветах небесных грезил.
Есенин мог бы стать поэтом,
Но он был органом поэзии.
Он прожил только четверть века,
Сжигая собственное лето.
Ничтожный срок для человека
И бесконечный для поэта.
Жизнь далеко уйдет вперед.
Но в ней Есенин не растает.
Он не бессмертен, он умрет,
Когда поэзии не станет.
ЦЕНА РОМАНТИКИ
Где ты романтика, что временем воспета?
Где кринолины, туфельки и принцы?
Где же сейчас Ромео и Джульетта?
Взлохматились и натянули джинсы...
На память книжную не буду больше злиться я,
И мне не образец ни готика, ни антика.
Варфоломеевская ночь и инквизиция –
Вот вся средневековая романтика.
Не поредели, правда, звездопады,
Но что мне ночь шестнадцатого века?
И что баллады мне и серенады,
Когда весь выбор – бар и дискотека.
Героям прошлого сейчас я знаю цену:
Наполеонам, папам, робеспьерам.
Все выдумки и мантии истлели
Бурбонов, помпадур и Ришелье...
Ударился в романтику? В регресс?
Отдай им дань, но только дома ждут
Зашарканный подъезд, а не Шервудский лес,
«Крутой» сопляк, а не красавец Робин Гуд.
Цена такой романтики? Чем доллар не пистоль?
Чем не Бастилия – моя родная школа?
И чем же каждый президент наш не король,
Хотя король, увы, конечно голый.
Так где же ты, романтика – извечная подруга?
Искать тебя опасно в наших городах.
Но, может быть, в глазах, в сердцах друг друга,
Где нет ни грязи, ни забвения, ни льда...
ТАЙНЫ ХУДОЖЕСТВА
Когда мороз, смеясь, бежит по коже,
И хлопья снега падают во мгле,
Какой-то яростный и пламенный художник
Картины тропиков рисует на стекле.
Когда нас пробирает холод грозный,
Дыханье превращающий в туман,
Художник тем же образом морозным
Мне пишет джунгли и объятия лиан.
И чтоб никто не сгинул от тоски,
Когда завьюжит снежные просторы,
По мановению божественной руки
Окно покроют теплые узоры.
И пусть застынут байка и фланель,
И неуютно станет на земле,
Я знаю: прилетит мой Рафаэль –
И пальмы нарисует на стекле!..
ПОЭТЫ И МОНЕТЫ
Кто придумал, что поэты
Не нуждаются в монетах?
Что им вовсе не милы
Золотые кандалы?
Разве путного поэта
Тянет сдуру на либретто,
И за это нам не надо
Ни халвы, ни шоколада?
Мол, растут у нас стихи,
Как на соре лопухи...
Лопухи и впрямь растут,
Где талант не цвел. И труд.
Рукописи, цены, нервы –
Так рождаются шедевры!
ЗАВИСТНИКАМ
Завистники не крикнут: «Браво!»
Так пусть же знают и молчат.
Быть первой – сладкая отрава.
Быть первой – труд и сущий ад.
Завистники не крикнут: «Браво!»,
Как трус не скажет смело: «Вон!»
Быть первой – это только право
Поставить свой талант на кон.
Завистники не крикнут: «Браво!»,
А если пискнут, - все равно.
Прожеванная ими слава
С противной горечью давно.
Я повторяю без надежды
Покинуть свой привычный ад:
Пусть же завистники-невежды
Лизнут свой яд...
ШАХМАТНОЕ КОРОЛЕВСТВО
Взгляни на золотую королеву,
На белую, на черную взгляни:
Они идут направо и налево,
Но разве этим счастливы они?
Ни хода к счастью, за перстом Амура,
Здесь царствуют ничтожные разделы,
И даже деревянные фигуры –
Все делятся на черных и на белых.
Дойди до вражеской фигуры – и свали.
Запоминай все роли. И не мешкай!
Ведь в жизни так бессильны короли,
И так коварны и тщеславны пешки.
ЗАМЕТКИ ЮНОГО НАТУРАЛИСТА
Ах, какими тучками странными, не белыми,
Желтыми и бурыми полон небосвод...
Значит, вновь по плану этот выброс сделал
Всей страной возведенный ядерный завод!
Ах, какая речка! Странная рыбалка:
Рыбка штабелями дружненько плывет...
Уж давно не балуют в заводях русалки,
Тут один хозяин – ядерный завод!
Ах, ты наше море! Мутная трясинка:
Палочка холерная по волнам плывет...
Да какая палочка? Целая дубинка,
Что побочно вырастил ядерный завод.
Ах, какие ливни! С красноватой пеною!
Волосы редеют – только дождь пройдет...
Даже ежик в роще лысый, как колено.
Вот так парикмахер – ядерный завод!
Но ведь еще дышится в нашей атмосфере.
Сколько в ней поместится всяких нечистот!..
Хорошо, что воздух есть, по крайней мере.
И на том спасибо, ядерный завод!
СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ
Прелести жизни собачьей некстати
В голову лезут ко мне беспрестанно.
Лежит себе пес на горячем асфальте –
И никто не сочтет его странным.
Пес терпит жару и безумную стужу,
Объедков несчастных он чувствует смак.
Пес может спокойно напиться из лужи,
И вслед не услышит: «Дурак!»
Псу достается на гонах и в драках,
Но в жизни коварной он чувствует толк.
Бездомный – отнюдь не простая собака,
Он так же свободен, как волк.
ДЕНЬ ЛИРИКИ
Какой прекрасный день! Какие грёзы!
Какое небо, солнце, светлый март,
А в воздухе подснежники, мимозы
И непонятный сладкий аромат.
Какая жизнь, какое упоение!
Какие белые большие облака,
И буйное весеннее цветение,
И синь небес чиста и глубока.
Как весело играют в море рыбки,
Как праздничны земля и небеса!
И как светлы весенние улыбки
И карие влюбленные глаза...
ЭТЮД НА 16-й СТАНЦИИ БОЛЬШОГО ФОНТАНА
Стоит тишина над ночною водой
И блещет волна отраженной звездой,
И чайки волну задевают крылом,
И плачет звезда о былом...
И темные склоны искрятся вдали,
Но вдруг в серебристой небесной пыли
Встает из глубин световая волна –
Над морем восходит Луна...
ОДЕССКИЙ ТЕАТР В КОНЦЕ ХХ ВЕКА
У нас был солнечный курорт,
Но жизнь по-своему течет.
Воспет театр, и Дюк, и порт,
Но наш театр теперь – толчок...
Толчок в Одессе – краски мира,
Рулетки крупных барышей,
Союз воров и рэкетиров,
И просто бедных торгашей.
И надо всем – единый гул.
И все себя считают правыми.
Толчок – наш собственный Стамбул,
И наш Китай со всеми нравами!
Удача здесь, как встарь, игра,
Но стань Гермесом Мельпомена,
Купи, продай – и на ура!
Вот наш театр, вот зритель, сцена.
МОЯ БИОГРАФИЯ
Да, биография лиха!
Я, как и все, не без греха.
В рубашке родилась, однако,
В год Куропатки (Петуха),
Созвездье осчастливив Рака.
Ребенком тихим я была:
Скромна, приветлива, мила.
Слова любила: «бей», «хватай».
А первым я произнесла
Настойчивое слово «дай!»
Стихи я стала сочинять
Годков примерно в пять.
Меня не тешат слезы, драмы,
Зато в тиши люблю писать
Ехиднейшие эпиграммы.
Живу с прозванием поэта.
Четырнадцать мне было летом.
В расцвете сил душевных я,
Но пусть не кончится на этом
Вся биография моя!..
Весна 1996 года.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
Читайте 14-летнюю Аню и показывайте ее стихи своим детям. Будем благодарны за ваши и их комментарии.